שלושה קילומטר על גב האפיפיור יוחנן פאולוס השני
מאת אריה קיזל
ועתה הנה לפניכם הנוסח ברוסית
תרגמה מעברית לרוסית: חנה גולוד
Три километра по снегу… на спине Папы Римского
Арье Кизел
Перевод с иврита: Хана Голод
«Если бы не Кароль Войтыла, я сегодня здесь не была бы, - сказала мне Эдит Цирер из Хайфы в феврале 1998 года и заплакала, - этот человек спас мне жизнь. Его послал ко мне Бог, чтобы вернуть меня к жизни. Я обязана ему жизнью и очень хочу встретиться с ним и сказать ему спасибо от всего сердца».
В тот же месяц я впервые опубликовал её волнующий рассказ, предварительно проверив все его детали. Вскоре после опубликования, Цирер посетила Ватикан и встретилась с Папой Римским, Иоанном Павлом II. Потом она опять с ним встречалась, последний раз в его жизни, во время его визита в Израиль, в мемориале Яд-ва-шем.
Эдит Цирер живёт в своём уютном доме, в районе Кармель Царфати, в Хайфе. На её глаза навёртываются слёзы при каждом воспоминании о последней зиме Второй мировой войны. С октября 1978 года она не упускает ни одной крохи информации о Кароле Войтыла. Эдит ревностно собирает каждую книгу, каждую статью, каждое упоминание о нём. Она взволнованно следила по телевизору за каждой его мессой и, конечно, за последними моментами его жизни и похоронами.
После того, как он спас ей жизнь в конце Второй мировой войны, Кароль Войтыла очень продвинулся, а в октябре 1978 года он получил самое высокое место в христианском мире, где произвёл революцию в отношениях между христианами и евреями.
Хлеб и чай
Молодой Кароль Войтыла
Молодой священник дал Цирер первую порцию человеческой теплоты сразу после освобождения русскими рабочего лагеря, в котором она была заключена долгое время.
«Он был человеком, который вернул мне вкус к жизни» - рассказывает Цирер.
«Это произошло на старой железнодорожной станции между Ченстоховой и Краковом в Польше. Я попала туда подростком 13 с половиной лет после освобождения из лагеря, в котором я работала. Я сидела на станции, а вокруг люди ели и пили. Я тогда была худая, съедаемая вшами, усталая и измотанная. Не для чего мне было жить. Я была брошена там, в апатии и без движения. Вдруг, как сюрприз, прокладывая себе дорогу через людей, ко мне приблизился молодой священник. Я взглянула вверх и увидела напротив себя христианского священника, одетого в коричневую рясу, а его глаза излучали яркий свет. Из всех людей, сидевших на станции, он обратился ко мне и спросил: «Почему ты так сидишь здесь?» Я не знала, что ему ответить, а на самом деле я не могла отвечать. Я была такая усталая и разбитая, почти безжизненная, что была не в состоянии даже открыть рот».
Цирер продолжает: «Молодой священник ушёл и вернулся спустя несколько минут со стаканом горячего чая. Это был первый стакан горячего чая, который я пила после долгого периода, когда я не знала, что такое горячее питьё. Я ещё не успела допить чай, а он вернулся, неся в руках огромный бутерброд польского хлеба, и между двумя большими ломтями хлеба лежал кусок сыра. Бутерброд был завёрнут в бумагу. Этот завёрнутый в бумагу бутерброд выглядел как будто из другого мира. Священник протянул мне бутерброд и сказал: «Ешь». Я была худая, тощая, усталая и больная. До сих пор я помню тот первый кусочек. Сыр, подобного которому я не ела долгие месяцы, был так хорош, а я не могла ничего проглотить из-за ужасно плохого физического состояния. Священник не уступил и потребовал, чтобы я ела. Я доела бутерброд, и тогда он сказал, чтобы я встала на ноги, потому что «мы идём». Я была не в состоянии стоять на своих тонких ногах. Я упала на пол железнодорожной станции, и тогда он поднял меня на руки. Он нёс меня на спине три километра по ужасному морозу. Он объяснил мне, что мы идём на следующую железнодорожную станцию. Там есть поезд, на котором мы поедем дальше. Так просто, на своей спине нёс меня этот удивительный человек, который был послан мне. Мы были одни на железнодорожных путях, в темноте, и всю дорогу он рассказывал мне о себе, о своих умерших родителях, о своей тёте. Я тогда ещё не знала, что потеряла своих родителей и сестру. Я ещё не знала, что осталась одна на свете. Так мы вместе добрались до следующей железнодорожной станции: я на его спине».
Священник
Больше 60 лет прошло с того дня, когда молодой священник вернул Эдит Цирер веру в род человеческий и спас её, погруженную в апатию и замораживающий холод, который убил бы её. Цирер никогда не сомневалась в том, что тот молодой священник и предпоследний Папа Римский одно лицо. По её мнению, в тот момент, когда она увидела его лицо при посвящении его в должность в Ватикане, к ней вернулись все её воспоминания.
Папа Римский, Иоанн Павел II, родился под именем Кароль Войтыла в 1920 году в небольшом польском городке Вадовице под Краковом. Его мать умерла в 1929 году, а отец – в 1941. В январе 1945 года, когда русские освободили Польшу, Войтыле было 25 лет, он жил в Кракове. Эти данные его биографии полностью соответствуют рассказу Цирер. Есть в его биографии и другие факты, показывающие степень его гуманности.
В 1938 году он начал изучать философию и литературу. Молодой Войтыла был воодушевлён театром и пробовал свои силы в поэзии. В 1939 году он написал свою первую балладу, а когда нацисты вторглись в Польшу, он был членом подпольной театральной группы. Во время войны он зарабатывал на жизнь в каменоломне грузчиком и подмастерьем подрывника.
В 1942 году он начал занятия богословием. Год спустя он впервые играл главную роль в спектакле, а в 1945 году он принят в обитель местного архиепископа и введён под его покровительство.
В 1964 году Кароль Войтыла был уже архиепископом Кракова, а в 1978 году, после кончины Папы Римского, Иоанна Павла I, спустя три месяца после вступления в должность он был избран новым Папой Римским, и с того дня его зовут Иоанн Павел II.
Девочка
Эдит было меньше 14 лет, когда она встретила молодого священника. Рассказ о её жизни это повествование о победе, одно из многих периода Катастрофы.
Она родилась в зажиточной еврейской семье, интеллигентной и не верящей в Бога, в польском городке Катовице. Её отец был состоятельным торговцем, а мать занималась общественной деятельностью в еврейской общине. «Моя сестра Оксана и я росли в тёплой атмосфере, в большом доме с прислугой. Жизнь в Катовице, в квартале Маленький Париж, была прекрасна. Всё оборвалось за несколько дней до вторжения немцев в Польшу».
Семья Цирер вернулась с отдыха, и родители, подозревавшие, что немцы собираются напасть на Польшу, решили собрать чемоданы и бежать в сторону Кракова. «Мы взяли всё, что могли, и просто отправились в дорогу. Между тем началось вторжение, и мы продолжили бежать в колонне польской армии. Бежали, пока оставалось горючее в машине. Тогда польская армия забрала машину, а мы продолжили на лошади в повозке. Так мы кочевали между крестьянскими домами и иногда ночевали на улице, в повозке».
Семья добралась до Львова и жила на русской стороне Польши. «там была ужасная зима, минус 40 градусов. Папа не мог выйти из дома, и я взяла на себя часть домашних забот. Между тем за два дня до вторжения немцев в Россию, операция Барбаросса, мы решили вернуться на польскую территорию, занятую немцами, так как думали, что там будет лучше. Мы остановились в городке Величко около Кракова, в крестьянском доме. Год мы прожили там. Папа не работал, потому что мы боялись, что его схватят, а мама и тётя работали, чтобы кормить семью. 27 августа 1942 года на улицах Величко немцы расклеили объявления. В них говорилось, что на следующий день все евреи должны собраться в нескольких точках города и приготовиться к четырёхдневному путешествию. Ещё было сказано, что те, кто не явится или попытается продать своё имущество, будут казнены».
«Мы не знали, куда забирают евреев, но понимали, что это плохо. Тогда родители решили бежать. Мы спрятались на чердаке польских крестьян, между курами. Выждали там несколько дней, пока город опустел, и решили бежать пешком. Пришли в Краков, а там кто-то сообщил о маме, что она еврейка, и с тех пор я её не видела. Я знала, что она была убита в лагере Бельзеце. Позже забрали и отца, он тоже был убит. Моя сестра, два двоюродных брата и я остались одни. Мне было 11 с половиной лет, когда нас поместили в Краковское гетто. Мне удалось вытащить оттуда двух двоюродных братьев и поместить их в доме у поляков, которые согласились принять их, потому что они выглядели блондинами со светлыми глазами. Поляки растили их как христиан до окончания войны».
В конце Эдит Цирер осталась одна. Её сестра погибла в Освенциме (Аушвиц). Она единственная выжила, благодаря сверхъестественной силе, она была переведена на работу на завод, обслуживающий немецкую армию. «Я работала 12 часов в день и стояла на ящике, чтобы выглядеть большой. Моё большое счастье, что я говорила на хорошем немецком языке, и немецкое начальство мне симпатизировало. Иначе я закончила бы там свою жизнь».
«Я работала с конца 1942 года до 28 января 1945 года. Я была одна, одинока во всём мире, в тяжёлых условиях, в леденящем холоде, с изнуряющей работой. Я была маленькая, слабая, разутая, с заледеневшими ногами и работала на немецком оружейном заводе как автомат».
День освобождения она не забудет никогда. «Русские пришли и стали бросать нам горячие хлеба. Я схватила один из них. Все напали на меня, тогда я швырнула этот хлеб и сказала: «Дайте мне жить. Возьмите этот хлеб». Я никогда в жизни не забуду тот момент, когда я вышла из лагеря. Я чувствовала себя свободной, но не счастливой, потому что потеряла всё. Я была в апатии. Всё, что я помню, это что меня посадили в угольный вагон поезда, едущего на какую-то станцию. Там на станции я сошла. Я была выброшена в одном из уголков станции, слабая и без всякого желания. И тогда внезапно появился этот молодой священник, рука Божья. Он пришёл ко мне в самый тяжёлый момент, когда я была одна во всём свете, одинокая и ничего не имеющая. Я была в агонии, а он подарил мне жизнь и тепло».
Бегство
Три километра нёс молодой священник худенькую девочку, пока они добрались до станции, на которой стоял поезд. «Я помню, как он тогда занёс меня в вагон для скота и зажёг бочку с гудроном, которая была внутри, чтобы мы могли согреться. В вагоне были ещё несколько человек, и среди них – еврейская семья. Священник завернул меня в свою рясу и вышел на несколько минут что-то устроить. Я сидела напротив этой семьи, а они смотрели на меня. Неожиданно они обратились ко мне и спросили: «Ты еврейка?» Я не поняла, что значит – еврейка, и тогда они спросили: «Ты иудейка?». Я ответила положительно. Тогда они сказали: «Что ты делаешь с этим священником? Ты должна остерегаться, потому что он может взять тебя в монастырь и обратить в христианство». Я по настоящему испугалась и решила оставить его. Я сбежала из поезда и спряталась между большими молочными флягами, которые стояли на станции. Через них я видела, что священник ищет меня, но я не собиралась его звать и сбежала в город».
После побега от молодого священника Эдит Цирер вышла на улицу Кракова и встретила там подругу своей матери. «Опять рука судьбы, как это случается в моей жизни, привела мне людей, которые спасали меня в самые трудные моменты. Эта подруга сняла с меня одежду, полную вшей, одежду заключённой с номером».
С этого момента отправляется Эдит Цирер одна обратно в родной город Катовице, а оттуда – на длительное лечение в Чехословакию, в Пиренеи и во Францию. В Израиль она попала в 1951 году. И с тех пор она живёт в Хайфе. Она вышла замуж и принесла в этот мир двоих детей.
Поиски
Иоанн Павел II у стены Плача
«Долгие годы я не хотела говорить об этой истории из-за ужаса Катастрофы и тех событий, которые произошли со мной», – говорит Цирер. «Когда был назначен Папа Римский Иоанн Павел II, я увидела его лицо и начала читать о нём, всё вернулось ко мне вновь. Это тот человек, сказала я себе. Когда между Израилем и Ватиканом не было полных дипломатических отношений, я опасалась установить с ним связь. И всё-таки в последние годы его жизни я написала ему несколько писем».
На два письма Цирер не получила ответа. В 1998 году она опять написала подробное письмо на польском языке и передала его в канцелярию Папы Римского. Его личный секретарь прислал ей тёплый ответ, в котором благодарил её за её горячее письмо «святому отцу». «Моя большая просьба была встретиться с ним», - сказала она тогда.
В своём расследовании тогда я обратился в различные источники католической церкви и в отдел Министерства иностранных дел, занимающийся связями с христианским миром, чтобы помочь ей. Боаз Модаи, представитель Израиля в Ватикане взялся помочь. И когда я опубликовал рассказ Цирер в Решет Шукан*, канцелярия Папы Римского сообщила, что они готовы к встрече между ними двумя после того, как все данные признаны достоверными.
Спустя короткое время, в 1998 году, в Риме встретилась Цирер с Папой Римским, а потом она встречалась с ним ещё во время его визита в Израиль в 2000 году. Она давала интервью всем вещательным каналам мира, а её рассказ был опубликован католическими и другими христианскими средствами массовой информации и пробудил большой интерес.
Записка, которую Папа Римский положил в Стене Плача.
*Решет Шукан – сеть местных газет под эгидой газеты Хаарец.
אין תגובות:
הוסף רשומת תגובה